Немного ностальгии, братка…
По тем старым, добрым временам. По ним…
Помни нас…
(Баста на припеве!)
Это Ноггано! Первый небодяженный.
Вспоминай не каждый день, но это важно ведь.
Он за свое всегда пер и стоял на своем,
И чаще пользовался точкой, чем запятой.
Старый бумер, который чудом не умер с лихих времен.
С тех времен, когда погонял было больше, чем имен.
Спорт научил любой вопрос ставить ребром.
И не раз он выставлен и ствол упирался в бон.
Когда вышел с тюряжки, помянул тех, с кем начинал.
А новые намекнули, мол, старина, настали новые времена.
Бригадой начали кормиться мусора.
Да и старшие по мелочи стали бесовать.
Когда над ним поставили оперочка из управы,
Он смекнул, что это начало распада.
Припрятал в загашник ТТэху и Калашников.
На отложенные открыл на райончике шиномонтажку.
Позвал замуж одноклассницу Наташку,
И переехал в съемную трешку в пятиэтажку.
Бывало заезжали ребятишки — из тех, кто не отскочил.
Они делились, мол там лютые жесткачи.
Говорили, молодые бычки радеют за ментовский чин,
И приходится суетиться, чтобы с миром не почить.
Постояли с ним покурили, сфоткались на убитый эрикссон.
На прощание обеснулись полюбасу встретиться.
Даст Бог, свидимся за одним столом.
Выпьем за здравие и не чокаясь помянем.
Этот трек всем нашим братьям! Тем, кто верен правде, —
И если что, рядом станет с тобой стеной.
Всем нашим близким! Тем, кто не отступился…
Тем, с кем стали одной семьей.
Этот трек всем нашим братьям! Тем, кто верен правде, —
И если что, рядом станет с тобой стеной.
Всем нашим близким! Тем, кто не отступился…
Тем, с кем стали одной семьей.
Так-то Васяня!
Улица-вдова, улица-мать, улица-мачеха.
Сегодня она за тебя, завтра ей на тебя чихать.
Вчера фарт, завтра руки в наручниках.
Эх, улица-печаль, улица-разлучница.
Доброжелатели нам пророчат крах,
И перед Богом хоронят заочно.
Волки в овечьх шкурах, вернее овцы в волчьих.
Ведь мы, как гепатит С — сидим у них глубоко в печенках.
Я представляю не город дорог и не город мостов.
Я не представляю, как бы я мог не представлять Ростов.
Вспомним, как было непросто, лихие 90-ые…
Борзая поросль, спрос как со взрослых.
Нам по 16. Мы — без денег, без дела.
Из уст в уста пересказывая легенды,
Как старшие отработав тему срубили денег.
Взлетели резко, пересели на мэрсы и бэхи.
Одни — дни напролет бьются за звезду на погоны,
А другие — в обход закона делали погоду.
Эти районы умеют хранить тайны,
Слить мобилу и залечь на дно на прибитой хате.
И когда легавые будут пробивать по каналам, им скажут:
Мол, видели его на вокзале Ростов-Главный, покупал билет куда-то.
Такая вот картина маслом. И пусть Вася не Васнецов,
Но для всех моих братьев — эта песня — письмецо.
Легавый разливает Rose по бокалам,
А у нас налажен канал от Нью-Йорка до Абакана.
— Братка, как ты там? На луну печально воют полканы.
Капелланы отпевают братьев под куполами.
Отстаивать правду с кулаками или стволами?
С грехами Папе Римскому или тибетскому Ламе?
Уходить лесами или с левыми паспортами на Сомали —
Решайте сами! Мы ненадолго под этими небесами.
Братан, главное, чтобы была делюга.
А калаш и пропашет этот луг получше плуга.
Знаешь, грустные новости приходят с юга…
Вот такой вот Рок-н-Ролл, вот такая вот Буга-Вуга.
Всем нашим братьям! Тем, кто верен правде —
И если что, рядом станет с тобой стеной!
Всем нашим близким! Тем, кто не отступился…
Тем, с кем стали одной семьей!
Этот трек всем нашим братьям! Тем, кто верен правде, —
И если что, рядом станет с тобой стеной.
Всем нашим близким! Тем, кто не отступился…
Тем, с кем стали одной семьей.